Рожь и солнце. Пензенская область

                                        Фото Натальи Львовой

Хирург высшей квалификации Василий Баулин каждый день ходит на работу по одной и той же тропинке. Ему 71 год. 34 из них он был главным врачом Центральной районной больницы Пачелмы. Сейчас просто хирург. В поликлинике у него даже нет своего кабинета, хотя каждый понедельник его дожидается толпа крикливых пациентов.

Василий Афанасьевич принимает их, пристроившись к рабочему столу одного из коллег. Но пациенты все равно недовольны: они собираются у перевязочной и ворчат, что ждут доктора с шести утра. Мало кто знает, что в поликлинике доктор Баулин работает совершенно бесплатно и даже не значится в списке лечащих врачей.

Пачелма Пензенской области — это рабочий поселок и железнодорожная станция, и здешняя больница относится к «третьему уровню». Это означает, что здесь нельзя делать сложные операции, принимать роды и оказывать помощь при сложных переломах. Таких пациентов полагается возить в райцентр Каменку или даже в Пензу. Сказать легко, довезти труднее, и доктор Баулин делает серьезные операции — например, резекцию желудка — на месте.
Протяженность района с севера на юг — 40 километров, с востока на запад — 56. Места здесь красивые. Писатель Роман Гуль, путешествуя в этих краях, с восторгом написал: «Везде рожь и солнце, это и есть Россия».
Написано было лет сто назад, с тех пор мало что изменилось.

В самом поселке около восьми тысяч жителей, пациентов хватает, докторов — нет. Закончив прием в поликлинике, Баулин поднимется к себе в хирургическое отделение, где его ждут послеоперационные больные. А ночью скорая привезет кого с аппендицитом, кого с алкогольным отравлением. А может, ребенка, обварившегося кипятком. Или прибежит, задыхаясь, женщина, вопя, что подавилась рыбьей костью. Или гражданка, которую, по ее словам, домовой предупреждал не ходить за ягодами, а она пошла, и вот, видите, клещ — «ой, доктор, а я его керосином, но что-то не помогло...»
Станция скорой помощи тут же, в больнице. Фельдшеры привычны ко всему, и на крики в трубке «Какой на... возраст! Человек умирает, а ему возраст сказать!» не реагируют.
«Умирающие» обычно пьяны и, смущаясь, объясняют, что «всего-то одна бутылка, наверное, давление, а может, укольчик... доктор, мне плохо, вы что, не видите!»

Доктор видит. Детей, со страхом глядящих из угла на пьяных мать и бабушку, двух приятелей, уснувших в «жигулях» еще до того, как врезаться в столб... Один из них, проснувшись потом в приемном покое, бормочет медсестре: «А может, мне приятно, когда меня женщина щупает!»
Еще доктор видит деда, который раз в месяц уходит из дома искать давно умершую жену и которому за много лет никто не догадался положить в карман бумажку с его именем и адресом. На дежурстве Василий Афанасьевич повторяет словно мантру: «Только бы пьяных не везли...»